Очень хороший город

Владимир Крогиус: «Новое иногда должно наступить на горло старому»

Где-то в середине пленарного заседания I Всероссийской конференции Федерального агентства по туризму, среди мерного течения сугубо профессиональных докладов, внимание слушателей, из числа местных жителей, вдруг оживилось: в адрес города Пскова раздались похвалы и комплименты. Причем касались они не величественных стен древнего Кремля, не оригинального псковского церковного зодчества или сохранившего (местами) свою первозданную красоту исторического ландшафта, а – попробуйте догадаться – современного коттеджного строительства.

Владимир Крогиус, заместитель директора Института реконструкции исторических городов. Фото: Александр Тимофеев.

Так редко можно услышать теплые слова о современной архитектуре (российской вообще и псковской в частности), что немедленно захотелось продолжить этот разговор – продлить приятное наваждение или же безжалостно его развеять.

Автор приведенного впечатления, Владимир Крогиус, заместитель директора московского Института реконструкции исторических городов, в самом начале нашей беседы уточнил, что говорил не о современной архитектуре Пскова вообще, а о своем первом туристическом впечатлении, полученном от вполне конкретных видов:

– Просто город после большого перерыва произвел на меня очень приятное средовое впечатление: его среда, его чистота, сдержанное новое строительство, достаточно интересная застройка берега Псковы – очень ответственного места, где многие поколения архитекторов не знали, что можно сделать.

– Вы имеете в виду берег Псковы около гостиницы «Гелиопарк»?

– Да, коттеджи на берегу Псковы. С одной стороны, это соразмерные здания, а с другой стороны, они все разные. И сделано вроде по единому проекту, но это же не единый проект, а отдельные сооружения. В общем, просто приятное впечатление: я шел-шел-шел и вышел к не часто видимой в наших городах, красивой картине новой городской застройки. Это сейчас редкое удовольствие, и я 5-10 минут просто стоял и откровенно любовался.

– На самом деле, в Пскове как раз шла большая дискуссия о том, насколько современная застройка вписывается в исторический ландшафт центра города…

– Безусловно, здесь могут быть разные мнения, и я, честно говоря, в полной мере не задавался этим вопросом. Я даже, наверное, представил себя не в Пскове, а где-нибудь в Италии. Мне просто понравился этот вид. Такое редко можно увидеть. У нас очень часто строят либо какой-то грандиозный комплекс, который лезет на много этажей вверх, либо, если территорию захватывают какие-то богатые люди (хотя я подозреваю, что и здесь тоже не бедные люди живут) – они строят что-то типа бункера, обнесенного могучим многометровым забором, и это смотрится просто страшно. Как здесь этого не произошло – я не знаю, и знать не хочу. Это получилось – значит, получилось. Значит, бывает, значит, могут получаться такие вещи.

– Владимир Рэнович, здесь мы подходим к такой проблеме, как соотношение ценностей исторического наследия и потребностей развития живого современного города, в том числе его туристической инфраструктуры. На Ваш взгляд, существует ли конфликт между этими сферами?

– Обязательно существует. Вообще, между консервационной и развивающей тенденцией всегда существует конфликт: что-то хочется сохранить, а что-то хочется развивать. Иногда это не получается сделать безболезненно, и новое иногда должно наступить на горло старому. Более того, если вы посмотрите большинство великолепных архитектурных ансамблей и в наших, и в зарубежных городах – большинство из них сложилось посредством постепенного наслоения в течение продолжительного периода времени. В тот момент, когда это наслоение происходило, шло разрушение какой-то старой части ансамбля.

Здесь возникает проблема, которая называется завершенность либо незавершенность объекта архитектурного наследия. Есть завершенный объект, в который уже никто не захочет ничего добавить, скажем, площадь Сан-Марко в Венеции. Или Дворцовая площадь в Петербурге: да, она формировалась 300 лет, сначала был Зимний дворец, потом появилась арка, но сейчас уже никому не хочется влезть и достроить еще что-нибудь. Но есть огромное количество объектов, которые на такое ощущение завершенности еще не тянут. И тут вполне можно рассуждать, что однажды придет новый архитектор, что-то добавит, и получится очень даже неплохо. Но вот качество этого архитектора, качество этой архитектуры, то, как это получится – это очень серьезный вопрос. Поэтому меня обрадовало то, что я здесь увидел, потому что это очень красивая штука. Очень часто приходит архитектор, провозглашает, что «я имею право» отстроить здесь что-либо, но выходит так, что лучше бы он сюда и не ходил.

– Но даже если это «незавершенный объект архитектурного наследия» – можно ли вмешиваться в него, если ему несколько сотен, а то и тысяч, лет? Кто, в конечном счете, решает, имеет архитектор такое право или нет?

– В конечном счете, все-таки решает заказчик. Есть еще службы контроля, есть какие-то запретительные и разрешительные документы, но сейчас почти нет того, что было раньше: архитектурного одобрения или неодобрения высокого начальства. Заказчик вообще может сказать: я нанял архитектора, и кто вы такие, чтобы мне что-то советовать? Есть советы архитекторов, союзы архитекторов, где проходят какие-то обсуждения, но они не имеют юридической силы, а имеют силу только моральную.

– Но еще существуют и законодательные процедуры, правила выделения участков под застройку?..

– Это другой вопрос. Я говорю о качестве архитектуры. Ведь даже соблюдая все правила выделения участков, высотности, зонирования, подвода инженерных коммуникаций, можно сделать отвратительное архитектурное сооружение. Это все регламентируется (хотя иногда недостаточно строго), но это не обеспечивает красивую архитектуру.

– Владимир Рэнович, на Ваш взгляд, Псковская область или наши соседи по Северо-западу, могут ли найти какой-то бренд, какую-то подачу самих себя, которая привлекла бы сюда действительно толпы туристов? Может ли Северо-запад России стать столь же популярен, как некоторые города Италии, Франции, Испании, где коренных жителей зачастую бывает меньше, чем туристов?

– До такой степени, думаю, все-таки нет. Там удивительное скопление объективных факторов, которые работают на именно такое развитие туризма. Во-первых, там немножко теплее, там есть море, и оно теплое и чистое. Там достаточная близость туристических объектов, и там история в десять раз более длинная, чем наша. Я помню, как мы привезли итальянских специалистов в Новгород, и местные экскурсоводы с придыханием рассказывали, что Новгород возник еще в 859-м году. Итальянцы с такими, селёдочными, вежливыми улыбками слушали – у них любой город минимум три тысячи лет до нашей эры! Что им эти наши «древности»?

В какой степени это может повлиять на приток или не приток туристов? Большая древность – это важно, хотя это не однозначная вещь. Например, одна из наиболее туристически привлекательных стран Европы – это Англия. А ее историческая древность не очень сильно отличается от нашей. Но, тем не менее, Лондон считается одним из самых удобных для жизни городов, есть и другие обстоятельства, которые тоже привлекают туда огромное количество туристов.

Может быть, здесь будет популярен экологический туризм: у нас чище, чем у них, леса, реки. Но это не слишком массовый туризм. Надо брать и это, и с этого снимать деньги, но это не «водопад». Бренд Северо-запада России – может быть, надо обыгрывать Новгородскую феодальную республику.

– Но и Псковская вечевая республика от нее мало, чем отличается…

– Ну да, только в десятки раз меньше. И помоложе на пару сотен лет. А так – ничем не отличается J. Ну, и потом, у вас аэропорт работает?

– Пытается…

– Если еще и аэропорт не работает, то о чем вообще говорить, если речь идет о зарубежных туристах? В общем, если говорить о массовости, здесь шанс – это внутренний туризм. Сейчас, надо сказать, происходит взрывное развитие внутреннего туризма. Я регулярно бываю на туристических выставках в Москве. За последние 4-5 лет раздел, касающийся внутреннего туризма, вырос взрывным образом. Раньше его вообще почти не было, был в основном «выезжабельный» туризм: иностранные турагентства, наши агентства, работающие на Турцию, на Марокко, на что угодно. Сейчас огромные павильоны заполнены регионами: стенды Новгородской, Псковской, Тверской областей, масса буклетов и так далее. Снова начал развиваться внутренний туризм, который когда-то был у нас профсоюзно-экскурсионным, но Вы его, наверное, уже не застали.

– Что является сейчас движущей силой развития внутреннего туризма? Почему вдруг люди стали ездить по регионам?

– Людям интересно, людям стало скучно. В какой-то степени, культурная политика все-таки об этом говорит, хотя, пожалуй, недостаточно. Может быть, уже надоела вот эта самая «чернуха», это телевидение, хочется обернуться к чему-то чистому, настоящему, а историческое наследие, безусловно, на это дело тянет.

– Каково, на Ваш взгляд, место Пскова в этом процессе?

– Достойное. Хорошее место. На самом деле, какое вы себе пробьете, такое оно и будет. То есть никаких у вас преференций, кроме княгини Ольги, в общем-то, нет. Хорошая река – Великая, но и Волхов хорошая река, и Днепр в Смоленске – замечательная река. Хорошее озеро Псковское, но и Ильмень, вроде, хорошее озеро, а там есть еще водохранилище на Волге. В принципе это все вещи более или менее одного класса. Древность Пскова, скажем, больше, чем Твери, но не настолько больше, чтобы это все перевернуло.

Во всяком случае, у вас нет ничего, что должно было бы оттолкнуть. Ведь есть масса мест, которые неприятны, которые связаны с радиационными катастрофами или неприятными экологическими последствиями развития промышленности, и так далее. Если все леса не пожжете, если не вырубите всё до такой степени, что невозможно будет никуда пойти, и не исчезнет экологическая составляющая, если поднимутся монастыри и начнут работать уже как сетевые объекты, в том числе, для религиозного туризма… Тут нет каких-то исходных данностей, каких-то от Бога данных преимуществ. Просто есть очень хорошая природа, очень хорошее расположение, очень хороший город, очень хорошая история и так далее. Надо использовать все, разрабатывать интересные проекты и использовать все, что есть.

Беседовала Светлана ПРОКОПЬЕВА.