Псковский набат

Сны о потерянном граде

16 июля 2006 года телеканал «Россия» показал фильм Алексея Горовацкого «Псковский набат. Сны о потерянном граде». Темы, затронутые в фильме, неоднократно звучали в публикациях «Псковской губернии». Практически все действующие лица высказывались и на наших страницах. Но, кроме многочисленных документальных свидетельств, фильм как произведение искусства вводит в мир новую художественную реальность, возвышается до предвидения и пророчества. Редакция «Псковской губернии» предлагает читателям полную стенограмму фильма.

Пролог

Савва Ямщиков, искусствовед- реставратор, академик. Фото: Игорь Соловьев.

Голос за кадром. В декабре 2004 года псковские археологи проводили охранные раскопки на окраине Окольного города. Ученые не надеялись здесь встретить ничего интересного. Копали просто для порядка. Работы подходили к концу. Неожиданно лопата рабочего звякнула о металл. Погребение IX века стало сенсацией для европейской науки.

Савва Ямщиков, искусствовед-реставратор, академик. Мне становится страшно. Это я не для красного словца скажу. Мне иногда сны снятся: последний день, гибель Пскова, последний день Пскова.

Анатолий Кирпичников, доктор исторических наук, профессор. Все ссылки на то, что под бетоном мы сохраним подземный музей, правда, который никто не увидит, это от лукавого идет. А на самом деле это изъятие государственных исторических ценностей от государства. Мне кажется, это просто статья.

«Золотая набережная»

Голос за кадром. Псковский набат. Сны о потерянном граде.

Бывшая Советскаяё а ныне «Золотая набережная». Самая знаменитая новостройка Пскова. Напротив Кремля в этом месте возводится элитный жилой квартал. Здесь же возник опасный для Пскова прецедент. По закону, облик новостроек в старой части города, а это всего 3% его территории, должен соответствовать сложившемуся архитектурному ландшафту, а до начала строительства необходимо провести археологические раскопки. Уникальный культурный слой Пскова сохраняет предметы, которые в других условиях сгнивают или рассыпаются в прах. Мощность этого слоя напротив Псковского Кремля доходит до 7 метров. Материальные свидетельства о жизни древнего города бесценны для истории русской культуры. В среднем каждый метр культурного слоя – это столетие российской истории.

Анатолий Кирпичников, доктор исторических наук, профессор. Ну, вы знаете, иногда на улицы, на мостовые деревянные, золу выбрасывали, какой-то мусор, постепенно нарастало, горело часто, пожары были часто. Так создавался веками культурный слой, а для нас это теперь – замечательная книга веков, потому что археологи вскрывают послойно, сверху, все ниже идут и ниже, слоями, и в каждом слое у них открываются основания домов, остатки ремесленного или какого другого производства, утварь, вещи.

Голос за кадром. Сперва все шло как положено. Летом 2001 года компания «Псковинкомстрой» получила разрешение на застройку набережной напротив Кремля. Инвестор представил макет, который соответствовал облику губернского города XIX века. Проект был одобрен. Оставалось провести археологические раскопки, так положено по закону. Археологи приступили к ним осенью, в конце полевого сезона.

Татьяна Закурина, археолог. В один год все это сделали. Два раскопа там было заложено, они были доведены до материка с большим трудом, потому что там были проблемы, конечно, с отводом воды. Здесь были обнаружены остатки целых кварталов деревянной застройки, начиная с XII века, и заканчивая XVIII веком. Дерево прекрасной сохранности, что дает возможность археологам точно датировать остатки этих сооружений.

Анатолий Кирпичников, доктор исторических наук, профессор. Фото: Евгений Клюев.

Голос за кадром. С XII века здесь жили и работали ремесленники: кузнецы, ткачи, красильщики, гончары. Нередко иноземцы работали бок о бок с русскими мастерами, поэтому многие находки оказались уникальными даже для Пскова. Как обычно, на зиму раскоп законсервировали. Археологи с нетерпением ожидали нового полевого сезона. Но по весне, не спрашивая ученых, строители начали заливать фундамент. Они сочли продолжение археологических работ нецелесообразным, и одним из аргументов было резкое удорожание последующего капитального строительства. Инвестор предъявил сделанные по его заказу технические экспертизы. В результате под бетон ушли бесценные сокровища нашей истории. Однако, в ведомстве, ответственном за сохранение нашего культурного наследия, большой беды в этом не увидели.

Кирилл Зайцев, сотрудник Росохранкультуры. Мы руководствуемся экспертизой, которую нам дали специалисты. Т. е. если есть экспертиза, в которой написано, что это можно делать – это хорошо. Покуда нет экспертизы, где сказано, что это плохо, мы руководствуемся тем, что это хорошо, если специалисты, которые нам сказали, что это хорошо, нас устраивают.

Владимир Сарабьянов, реставратор. Это такая высшая форма цинизма, понимаете. Что такое консервация, с точки зрения вообще археологии, например. Консервация – это такая мера, которая позволяет в любой момент объект расконсервировать и продолжить его исследование. Как вы расконсервируете этот культурный слой, который оказался под бетонной плитой, на которой уже стоит здание? Это надо значит ломать здание и долбить эту бетонную плиту, которая весит тонны.

Голос за кадром. Но Федеральное агентство по охране культурного наследия придерживается иной точки зрения.

Борис Боярсков, руководитель Росохранкультуры. С точки зрения охраны культурного наследия, да, там предприняты необходимые меры, в том числе и такие, как консервация памятников археологии путем бетонирования части площади, там, где не были даже произведены археологические раскопки. С точки зрения международных норм и правил проведения археологических работ эта методика удовлетворяет международные археологические организации.

Анатолий Кирпичников, доктор исторических наук, профессор. Что такое бетонная плита? Строители говорят так: да, вы говорите, что мы будем разрушать, мы не экскаватором же, так какие там раскопки? Мы закроем бетонной плитой, сохраним такие ценности! Они туда пойдут, под бетонные плиты, тысячи лет пройдут – они все будут там лежать. Замечательно! Но кто и где знает, что будет твориться под бетонной плитой, да еще на ней дом стоит, и культурный слой под ним находится.

Голос за кадром. Мы внимательно прочитали Федеральный закон № 73 и не нашли там ни слова о том, что именно инженеры и строители должны определять судьбу культурного наследия. В законе сказано, что это дело специалистов: историков, искусствоведов, археологов. Однако к их мнению никто не прислушался.

Савва Ямщиков, искусствовед-реставратор, академик. Почему вы лезете к стенам Кремля? Почему вам надо обязательно строить там, на набережной Псковы? Вы же первое, что делаете при этом строительстве – вы закатываете бетоном ценнейшие археологические слои, которые хранят, может быть, не менее ценные археологические находки, чем то, что в течение вот уже шестого десятка лет открывается Новгородской археологической экспедицией.

Татьяна Закурина, археолог. Фото: Евгений Клюев.

Голос за кадром. Ответ прост: ни для кого не секрет, что цена квадратного метра в центре любого города, в том числе и Пскова, очень высока, и дальше будет только увеличиваться.

Строительство на «Золотой набережной» стало головной болью и для самого инвестора, и для общественности, и для представителей власти. Удивительно, но этот объект стал центром сразу двух конфликтов. Помимо утраченного культурного слоя возникают сомнения: впишутся ли новостройки в исторический ландшафт города? Да и правомерность действий застройщика неоднозначно оценивается областной администрацией.

Михаил Кузнецов, глава администрации Псковской области. Здесь, я считаю, налицо нарушение закона. Другой вопрос, что это было, как говорится, оформлено решениями соответствующих федеральных ведомств. Но, с моей точки зрения, они превысили свои полномочия. Но это только часть проблемы - с моей точки зрения, не самая главная. Самое главное – это общий вид этой застройки. Вот здесь начинается просто детективная история, потому что проект, общий вид, рисунок, как угодно, был один. Но у этого участка строительства, у него какая-то вот, прямо, знаете… у них на все есть разрешения, но изначально были даны одни разрешения, а в процессе работы они превратились в другие.

Голос за кадром. На плане, который представил инвестор, мы видим здания в стиле губернского города XIX века. Высота не более трех этажей. Спорный вопрос, насколько эти игрушечные домики сочетаются со средневековым Кремлем, расположенным на другом берегу Псковы. Однако этот проект был согласован. И не выполнен.

Михаил Кузнецов, глава администрации Псковской области. Начала постепенно… три этажа, эта обязанность строить три этажа, превращаться на каких-то этапах в ограничение на 12 метров, потом они превратились в 5 этажей. Кстати, ограничение 12 метров тоже не соблюдено, и сейчас в новорусском стиле, так сказать, такой новодел в 100 метрах от Кремля вообще-то внушает сомнение в целесообразности происходящего.

Голос за кадром. Целесообразность происходящего очевидна для инвестора. По закону, именно он оплачивает археологические работы на месте будущей стройки. Строительство без раскопок экономит деньги застройщика и навсегда лишает нас ценных пластов нашей истории.

Борис Харлашов, археолог. Острая ситуация в Пскове, связанная со строительством без археологических раскопок… в 2005 году, я так прямо скажу, к стыду города Пскова, под бетонные монолитные фундаментные плиты ушло около 5 тысяч квадратных метров культурного слоя. Для города Пскова это позор.

Ул. Некрасова, д. 38. Археологический объект «Новый торг»

Голос за кадром. Недавно эта стройплощадка стала объектом судебного разбирательства. На этом месте располагался так называемый «Новый торг» - памятник присоединения Пскова к Московскому государству. В XVI веке здесь находилось более полусотни торговых рядов. В таком месте ценные находки чуть ли ни на каждом сантиметре раскопок. Однако и здесь культурный слой уйдет под бетон: в прошлом году началась застройка этой территории.

Александр Михайлов, археолог. В сентябре-октябре 2005 года мы проводили охранные археологические исследования. Эта площадь очень небольшая, всего 250 с небольшим квадратных метров их тех, больше чем 2 тысяч квадратных метров, которые займет пятно будущего строительства. Ну и опять же этот раскоп не был докопан до конца, мы изучили всего метр культурного слоя. Внизу оставалось еще примерно 2-2,5 метра. Т. е. вот таким образом работы закончены не были, и сейчас на этом месте уже начато возведение вот этого нового жилого элитного дома.

Анатолий Кирпичников, доктор исторических наук, профессор. Строители пришли, засыпали песком, это все засыпали, и начали активно строительство. Они говорят, что здесь была экспертиза, что здесь такой водоносный слой, что археологи, если раскопают, соседние дома будут скользить в раскоп, съезжать в этот котлован, потому что мокрый там, скользкий слой и т.д.

Владимир Сарабьянов, реставратор. Там могли быть, конечно, абсолютно уникальные находки. Это центр города, где недалеко от этого места, например, археологи нашли, представляете, остатки языческого капища. Т. е. это капище дохристианского времени. Т. е. это самая наша история, понимаете, самое ее основание, ее корни. И вот так вот относиться к ней, абсолютно полное пренебрежение и равнодушие, какое-то просто преступное равнодушие.

Голос за кадром. Застройщик, фирма «КапиталИнвестСтрой», пошел проторенным путем: представил несколько инженерно-технических экспертиз. Они безапелляционно утверждали: из-за работы археологов соседние дома сползут в котлован. К мнению специалистов, утверждавших обратное, никто не прислушался. Зато не оставили без внимания жалобу УВД, которому принадлежит одно из соседних зданий.

Археологов поддержал научно-методический совет Министерства культуры – самый авторитетный орган в области охраны памятников. Московский строительный университет указал, что бетонная плита в данном случае бесполезна, она не выдержит нагрузок. Региональное управление Росохранкультуры требовало от инвестора все новых согласований. Тот, в свою очередь, созывал комиссии, которые констатировали повышение уровня грунтовых вод в шурфе. Каждый день оборачивался для инвестора финансовыми потерями, поэтому он боролся за полное закрытие раскопок – раскопа, где всего за два месяца на небольшом участке археологи собрали богатейший урожай: свыше 400 уникальных предметов.

Во влажном культурном слое хорошо сохраняется кожа, дерево, даже ткани. Еще там было найдено много замков и ключей к ним. Замки были самым знаменитым товаром местных ремесленников. Поэтому псковичей и прозвали «скобарями». В XVI веке на этом месте располагалось более полусотни торговых рядов. Хорошо сохранились детали деревянных срубов и мостовых, они помогают понять планировку средневекового города. Археологам было за что бороться. На пару месяцев шум строительной площадки затих. Комитет Псковской области по культуре выписал предписание о приостановлении всех строительных работ. Недовольный этим решением инвестор обратился в суд.

Борис Боярсков, руководитель Росохранкультуры. А вот оно и происходит так, как мы с вами видим на примере Пскова, когда каждая из сторон считает себя правой в этом споре, и в итоге истина может быть достигнута или путем соглашения, увязывания взаимных интересов, или в суде.

Голос за кадром. 9 февраля 2006 года состоялось заседание Псковского арбитражного суда.

Борис Боярсков, руководитель Росохранкультуры.

Голос за кадром. Древний Псков был настоящей твердыней: три ряда мощных крепостных стен, 37 башен, 14 ворот, галереи, подземные ходы, слухи – все достижения средневековой фортификации. На его долю выпало 123 войны. Эти стены первыми принимали удары Тевтонского и Ливонского орденов. Городу постоянно угрожали войска средневековой Швеции и Речи Посполитой. В 1581 к городу подступили полки Стефана Батория. Это была одна из лучших европейских армий того времени, но взять Псков полякам не удалось. Вот что писал об этой осаде Ян Пиотровский – ее непосредственный участник.

Анатолий Кирпичников, доктор исторических наук, профессор. «Любуемся Псковом. Господи, какой большой город, точно Париж! Помоги Боже нам с ним справиться!». Но справиться не удалось, и он действительно отстоял всю Россию. И дальше он пишет: «Город чрезвычайно большой, какого нет во всей Польше. Весь обнесен стеной, за ней красуются церкви как густой лес, и все каменные. Местность превосходная. Город расположен на красивой равнине».

Голос за кадром. Суд вынес решение в пользу инвестора. Как оказалось, запрещение строительных работ не было оформлено должным образом, а уникальные находки с раскопок на Новом торге не произвели впечатление на судей. После такого вердикта все это богатство безвозвратно исчезает под фундаментом новостройки. Весь раскоп будет закатан бетоном.

Александр Михайлов, археолог. Плита накрывает участок, на котором может находиться, по разным подсчетам, от 6 до 8 тысяч средневековых предметов. А если к этому еще присовокупить вот те конструкции замечательные, и на Лубянских раскопках, и на Новоторговском раскопе – целые кварталы, остатки построек, улицы – то потери… они просто не исчисляются. Если они уходят под бетонную плиту – это навсегда, уже навсегда потерянная информация об истории города.

Голос за кадром. Навеки замурованные в земле реликвии города, погребенные открытия, загадки и тайны древнего Пскова, которые мы никогда не сможем раскрыть – таков результат судебного разбирательства. Довольно странная истина в последней инстанции. А вот политика предпринимателей вполне понятна.

Ирина Голубева, искусствовед. Политика сейчас одна, вот самая, так сказать, горящая политика – это передел земли. Нарезка в Пскове земельных участков – это самое главное сейчас, и борьба за эти участки идет на всех уровнях предпринимательских, независимо уже от охранных зон, от строительства от какого-либо. Т. е. основа сейчас – земля, за нее идет борьба, и идет борьба не на жизнь, а на смерть.

Анатолий Кирпичников, доктор исторических наук, профессор. Я обращаюсь вот, в вашей программе я обращаюсь к генеральной прокуратуре, к суду: пожалуйста, проверьте эти факты. Во Пскове какие-то судебные были ситуации, но еще раз проверьте эти факты.

Ул. Советская, д. 60-а. «Варяжская гостья»

Михаил Кузнецов, глава администрации Псковской области. Фото: Евгений Клюев.

Голос за кадром. В декабре 2004 года археологи проводили охранные раскопки на окраине Окольного города. Там, где, ничего особенного найти не рассчитывали. Они дошли почти до конца культурного слоя. Внезапно лопата рабочего звякнула о металл.

Анатолий Кирпичников, доктор исторических наук, профессор. Недавняя находка, она просто потрясла науку. На приличной глубине, метра 4, нашли чудом сохранившееся скандинавское погребение. Около 60 предметов: браслеты, перстни, бусы, бронзовый котел.

Голос за кадром. Страшно подумать, что эти находки тоже могли оказаться под бетонной плитой. Европейские археологи считают их самыми значительными за все годы псковских раскопок. Возможно, они позволят по-новому взглянуть на историю русского государства. Было ясно, что это скандинавское погребение. Думали, богатый дружинник или купец, а оказалось – женщина, явно знатного рода.

Борис Харлашов, археолог. Так оно и может быть, и по времени это совпадает, и состав находок определяет ее очень высокий социальный статус. Действительно, это по праву одно из выдающихся открытий археологии Восточной Европы за последние годы.

Голос за кадром. В XVI веке крупный центр международной торговли процветал. Богатые купцы охотно строили каменные палаты. Для Руси того времени это было не типично. Многие московские бояре еще жили в бревенчатых хоромах, а во Пскове каменные дома были жилищем зажиточных горожан.

Борис Харлашов, археолог. Фото: Евгений Клюев.

Археологи утверждают, что люди здесь жили, как минимум, 2 тысячи лет назад, точная дата рождения города теряется во мгле веков. В любой точке Пскова – на «Золотой набережной», на «Новом торге» - могли быть находки не менее ценные, чем погребение «Варяжской гостьи», но там научной сенсации уже не будет.

Анатолий Кирпичников, доктор исторических наук, профессор. Ну, вот мы, понимаете, мы теперь перед свершившимся фактом. Вот уже часть этой настилки бетонной положили. Ну что теперь делать: рвать ее динамитом или еще как-то? Я, честно сказать, не знаю. Строители должны были бы подумать, что они делают. Нельзя же так поступать с нашим драгоценным культурным наследием, здесь, в этом месте.

Владимир Сарабьянов, реставратор. Огромный урон вот этим древностям нанесла последующая наша история, последующие реформы XVIII века, когда вот эти самые древности воспринимались как проявление варварства какого-то, и к ним никакого бережного отношения не было, их, в лучшем случае, перестраивали эти церкви. А обычно их просто ломали, и на их месте строили новые церкви, барочные, в готическом стиле.

Голос за кадром. Ломали храмы не только при Екатерине Великой. После революции волна репрессий и разрушений все же захлестнула Псков. По всей территории Советской России тысячами уничтожались православные святыни, но древние псковские храмы устояли. Здесь не устраивали показательных взрывов. Строить было не из чего, а под руками – нагромождение старых камней. Церкви решили разобрать на кирпичи, но, оказалось, это просто-напросто невыгодно. И взорвать нельзя, и кувалдой раздолбать не получается – крепко церкви стояли, как крепости.

Во время войны город сильно пострадал от бомбардировок, половина жилых домов была уничтожена. Отступая, части Вермахта вывозили на Запад церковную утварь, иконы, древние книги. Красную армию встречали дымящиеся руины, со стен которых смотрели печальные глаза русских святых. Уникальные фрески оказались под открытым небом, главы Троицкого собора и вовсе обвалились.

Савва Ямщиков, искусствовед-реставратор, академик. Дело в том, что Псков из тех городов, которые начали восстанавливать уже в 44-м году. Восстановление Пскова после войны породило расцвет реставрационной науки в Пскове, и науки, прежде всего, архитектурной, восстановление архитектурных памятников, и, конечно, восстановление монументальной живописи, иконописи. Я не хочу идеализировать ту эпоху, что там деньги сыпались, как их рога изобилия на реставраторов, но люди работали.

Церковь Богоявления с Запсковья

Александр Михайлов, археолог. Фото: Евгений Клюев.

Голос за кадром. На этой стене нет даже охранной доски. Один из симоволов древнего Пскова, храм Богоявления в Запсковье, построен в середине XV века. Великий архитектор Ле Корбюзье приезжал в Псков специально, чтобы увидеть это чудо. Теперь храм разрушается на глазах. В 2004 году напротив храма была построена четырехзвездная гостиница для туристов, приезжающих осматривать псковские древности. Удобно: вот гостиница, а в 30 метрах – та самая древность. Здесь у археологов к застройщику претензий нет. На месте строительства гостиницы он, как мог, помогал раскопкам: за свой счет нанимал рабочих, покупал инструмент, интересовался ходом работ.

Виталий Ткаченко, предприниматель. Здесь нашли свитковую печать Ивана Калиты, мумифицированную женщину XIII века, практически прекрасно сохранившуюся, за исключением того, что у нее через ноги была траншея, электрический кабель был проложен, там несколько костей разрушено, а так она прекрасно сохранилась. Да очень много всего находили здесь. Но самая большая, на мой взгляд, ценность – это как располагались дома, как располагались фундаменты, колодцы, подызбицы. Вот именно география застройки была интересна.

Голос за кадром. Работая с археологами, наш инвестор и сам внакладе не остался. Во-первых, прекрасный вид на храм Богоявления с Запсковья, за который здесь берут немалые деньги. Во-вторых, он включил в комплекс подлинный интерьер XVII века на первом этаже, и средневековую подызбицу, в которой устроил винный погреб. Но в реставрацию стоящего рядом храма он не вложил ни копейки.

Савва Ямщиков, искусствовед-реставратор, академик. Вы можете себе представить такое, чтобы рядом с Колизеем, я не знаю, или с Акрополем, на Акрополе просто, рядом с памятниками, построили кафе? Построена гостиница, и причем сказано было местному начальству, когда мы ужаснулись, они говорят: так это же шикарно! Вот отель построили, сейчас церковь ужасно выглядит, и мы, вероятно, займемся благоустройством церкви. Ну, чепуха это, болтовня. Около церкви стоять стыдно, вы понимаете?

Виталий Ткаченко, предприниматель. Я, честно говоря, не понимаю, что мы нарушаем. Во-первых, гостиница же стоит не на территории церкви, и даже не на прилегающей к ней территории, просто рядом, вдалеке, это раз. Второе, из окон гостиницы, например, открывается прекрасный вид на эту церковь. Прихожане, которые будут приходить в церковь, разве им будет глаз резать или еще что-то, что рядом будет благоустроенная территория, красивый, современный гостиничный комплекс стоит. Я здесь никакого противоречия не вижу, абсолютно.

Голос за кадром. Местные власти тоже не видят никакого противоречия в новомодном отеле с древней церковью. Гостиницу считают хорошим примером инвестирования в памятник архитектуры. По их мнению: не будь гостиницы, древняя подызбица никого бы не заинтересовала.

Виктор Остренко, начальник госкомитета по культуре Псковской области. Иллюзий не надо. Т. е. это само здание, сама уникальность его приобретается непосредственно, когда оно вписывается в гостиничный комплекс. Если бы оно стояло просто как отдельный дом, то, на самом деле, особого внимания к нему не проявлял бы никто.

Голос за кадром. Получается, что и уникальность храма Богоявления будет признана, если в нем устроить какое-нибудь современное заведение. Пока что денег на воссоздание храма нет. Превращаются в руины средневековые палаты. На сохранение всех памятников России вместе взятых за последние 3 года выделялось менее 450 млн. рублей ежегодно. Новая федеральная программа лишь незначительно увеличила эту сумму [ 1 ].

Крепостные стены Пскова

Ирина Голубева, искусствовед. Фото: Евгений Клюев.

Голос за кадром. С XIV века во Пскове стали возводить новые боевые башни – ответ скобарей на появление у противника артиллерии. Несмотря на то, что Псков к этому времени был укреплен кольцом крепостных стен Окольного города, были отстроены стены Среднего города и могучие дозорные боевые башни. Псковичи успешно отражали многочисленные нападения врагов. В 1701 году, готовясь к войне со шведами, Петр I приказал укрепить и модернизировать псковскую крепость. Деревянные покрытия, во избежание пожаров, убрали, на земляных бастионах установили пушки.

До наших дней дошли лишь фрагменты крепостных стен. Из 40 башен не сохранилось и половины. Их разрушили многочисленные войны. Оказавшись без кровли, башни и стены ветшают на глазах. Более укромные их уголки попросту превращаются в помойку. У государства нет денег ни на эти башни, ни на другие памятники старины, и не только во Пскове.

Александр Работкевич, сотрудник Росохранкультуры. Самая главная проблема российских памятников – это отсутствие эффективного пользователя. Там, где этого нет, это и разрушающиеся усадьбы, это и не использующиеся храмы, это и особняки, и доходные дома в российской провинции – не имеющие пользователя, не имеющие хозяина, они неизменно гибнут.

Голос за кадром. Государство с радостью перекладывает заботу о памятниках на плечи инвесторов, но с этим согласны не все.

Савва Ямщиков, искусствовед-реставратор, академик. Моя позиция такая. Когда Матвиенко сказала, что лучше отдать уникальный памятник Абрамовичу, чем он будет разрушаться, я четко сказал: лучше пусть он разрушается, он будет разрушаться еще лет 200, а Абрамович его с его деньгами разрушит за два месяца. Он все сломает, построит джакузи там – и все, от памятника ничего не останется. Я не верю в наших олигархов, не верю.

Голос за кадром. В законе есть целый ряд требований к частным пользователям. Главное – их деятельность не должна мешать сохранности объектов культурного наследия. Но ни слова не сказано о том, как следует использовать старинные здания.

Ирина Голубева, искусствовед. Любой инвестор может пожелать, где он хочет и что он хочет в городе, так же и с отдельным объектом культурного наследия то же самое происходит. Если инвестор его арендует, то он и назначает, что там будет. Все, что угодно: кафе в башне боевой, которая действительно боевая башня, облитая кровью и слезами многие столетия, а сейчас это место у нас – пункт общественного питания.

Гремячая башня

Виталий Ткаченко, предприниматель. Фото: Евгений Клюев.

Голос за кадром. В глубокой древности здесь было языческое капище. Сейчас – церковь XVI века и ее ровесница Гремячая башня. «В лето 1525 года повеле князь Василий Иванович своему дьяку поставити стрельницу каменную на Гремячей горе, над Псковою рекою, на круче, и того лета сделаша тайник». От этой башни через реку Пскову шла крепостная стена с верхними решетками, закрывавшими путь вражеским судам.

Сегодня вокруг Гремячей горы снова идут баталии. Ей угрожает вовсе не обрушение – уже разработан проект строительства рядом с ней закрытой гостиницы на 8 персон, и снова в обход закона. Территория будет перекрыта, доступность культурного наследия для граждан будет ограничена. Сегодня любоваться ее суровой красотой может каждый, а завтра мы будем смотреть на нее издалека, из-за глухого забора.

Ирина Голубева, искусствовед. Это уже не архитектура, а политика. Эта гостиница заведомо закрытая. Во-первых, закрытая территория, она будет недоступна никому. А между тем, тот же самый закон ФЗ 73 говорит о том, что к каждому памятнику, как к информации, должен быть доступ. VIP-гостиница закроет вход на Гремячую гору, а VIP-гостиница будет принимать нужных людей.

Валентин Курбатов, писатель. Гремячая гора – это опора. Там собирался весь город в дни нашествия супостата, там собирались вокруг хлебного корпуса, офицерского корпуса, весь город стоял под защитой. И вот это защитное, сопротивляющееся супостату место, оно сегодня этому супостату и отдано, простите меня, оно продано ему.

Голос за кадром. Все жители Пскова, его пригородов и сел, способные биться с врагом, держать оружие, были воинами, не исключая даже духовенство. В XIII веке под командованием храброго князя Довмонта-Тимофея, любимого псковичами, 90 псковских воинов разгромили литовскую рать в 700 человек, перебили всех князей литовских и великого князя Гогорта [ 2 ]. После Довмонта псковичи по-прежнему громили врагов, не обращая внимания на их численное превосходство, выходили победителями из самых тяжелых положений. В псковской земле по сей день лежат следы тех давних сражений: оружие, доспехи, стрелы.

Валентин Курбатов, писатель. Фото: Александр Тимофеев.

Башни, к которым время оказалось менее благосклонным, вообще никому не интересны. Ветшает Петровский бастион, зияет дырами Михайловская башня, никто не торопится восстановить Варлаамовскую башню, даже чтобы устроить там ресторан. Часть стены уже сползла в реку Великую, еще через несколько лет и остальное последует за ней. Там, где на дорогостоящую реставрацию уйдет много лет – инвестора нет, и вряд ли он появится. Закон лишь в самых общих чертах говорит о том, кто и как должен заботиться о нашем историческом наследии.

Борис Боярсков, руководитель Росохранкультуры. Закон сам 73-й, с моей точки зрения, удовлетворяет требованиям охраны памятников. Он и писался с учетом опыта международного в этой сфере деятельности. Однако он еще не получил должного развития в постановлениях Правительства, которые должны были регламентировать, в том числе и определение границ охранных зон.

Михаил Кузнецов, глава администрации Псковской области. Он очень рамочный, не прописанный, там практически ничего не прописано. Самые общие формулировки, и регламентация достаточно запутана там. Скажу только, чтобы хоть немножко разобраться, кто же за что отвечает, ушло немало недель.

Владимир Сарабьянов, реставратор. Чиновники нам пытаются объяснить, что они, на самом деле, действовали в рамках закона, хотя, конечно, у нас такой закон по охране памятников, что он вообще редко когда исполняется, да и он, кроме того, там толком не прописано ничего, вот каких-то жестких ограничений. Он очень подвижный, этот закон, и лазейки, конечно, они всегда находят.

Эпилог

Виктор Остренко, председатель госкомитета Псковской области по культуре. Фото: Александр Тимофеев.

Голос за кадром. Как там, в древнем Пскове, происходили судебные процессы – трудно сказать. Может быть, князь выезжал со двора, чтобы на месте разыскать дело и наказать виновных. Существовал ли какой-нибудь древний закон, или, не дай Бог, подзаконный акт, постановляющий зарывать в яму добро и скарб жителей Пскова? Вряд ли. И вряд ли результатом суда было разрушение городских стен, храмов и домов горожан. Скорее, находили силы и средства строить новые. Особенно они заботились об уюте. Деревянная резьба, каменные узоры и яркие цветные изразцы чаще встречались в палатах и во дворах, чем на улицах. Строгая городская архитектура соответствовала прозвищу, которое получил Псков: город-воин.

Когда не работает закон, а у государства нет денег на культуру, остаются люди, которые, не ссылаясь на трудности, скромно делают свое дело. К сожалению, именно таких людей в России сейчас не хватает. Вот мы и видим руины старинных палат и церквей, беспредел кичливых новостроек, уничтоженный культурный слой. Ни государство, ни крупный бизнес не торопятся вкладывать деньги в спасение древнего города. Работа это кропотливая и скорой славы не принесет.

Савва Ямщиков, искусствовед-реставратор, академик. Этот олигарх покупает эти никому, не к нашему столу сделанные яйца Фаберже за 50 млн. долларов. Если бы он дал 5 млн. долларов на восстановление Пскова, мы бы ему памятник поставили в центре Пскова. Я об этом Ростроповичу сказал, который говорит: я буду играть, чтобы заработать деньги, чтобы яйца Фаберже выкупить. Я говорю: зачем нам нужны эти яйца? Извините, эти яйца ставились на царский стол, когда у них дворцы были в порядке. А какие яйца ты поставишь сейчас? Во Пскове, что ли эти яйца будут смотреть, когда церковь Богоявления с Запсковья разрушается? Вот мой ответ на все эти дела.

Анатолий Кирпичников, доктор исторических наук, профессор. Что же теперь делать. Мы можем теперь обращаться в генеральную прокуратуру, в суд, и требовать, ничего лишнего мы не говорим, но требовать исполнения закона. Вот знаете, на нашей стороне, все-таки, не только моральное состояние человека: ну, зачем разрушать, давайте это вернем, вернем историческую память нашему народу. Но здесь еще и закон на нашей стороне. Надо вмешаться. Я обращаюсь вот в вашей программе, я обращаюсь к генеральной прокуратуре, к суду: пожалуйста, проверьте эти факты. Во Пскове какие-то судебные были ситуации, но еще раз проверьте эти факты.

Голос за кадром. В государственный перечень охраняемых объектов включено 398 псковских памятников. Каждый третий остро нуждается в реставрации. За последние 10 лет безвозвратно утрачено 12 зданий. Город теряет свой исторический облик. Его вечевой колокол замолчал 500 лет назад. Сегодня его голос слышен вновь. Он не созывает людей к стенам Псковского Кремля, как встарь. Он молит о спасении города. Он уже начал обратный отсчет последних дней Пскова.

Авторы сценария: Эдуард Киташов, Алексей Горовацкий

Режиссеры: Юрий Зубков, Алексей Горовацкий

Операторы: Валентин Халтурин, Константин Мироманов

Композитор: Владимир Романычев

Редактор: Елена Залогина

Компьютерная графика и монтаж: Ян Мокриевич, Александр Колесников

Звукорежиссер: Андрей Большой

Координатор проекта: Лариса Коваленко

Консультанты: Савва Ямщиков, Анатолий Кирпичников

Текст читал Сергей Чонишвили

Продюсер проекта: Алексей Горовацкий

Шеф-редактор от телеканала «Россия»: Сергей Алексеев

Авторы фильма благодарят за содействие: Администрацию Псковской области, Археологический отдел Псковского государственного музея-заповедника, Федеральную службу по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия и лично Ирину Голубеву и Владимира Никитина

В фильме использованы материалы Российского государственного архива кинофотодокументов, г. Красногороск

ООО «ГолдМедиум» по заказу ФГУП ГТК «Телеканал Россия». 2006 г.

 

1 В 2006 г. начата реставрация северного придела храма Богоявления с Запсковья. Работы ведет ЗАО «Реставрационная мастерская» (директор Е. М. Макаров), на данный момент за счет собственных средств, но в надежде, что выделенные в рамках федеральной целевой программы по реставрации памятников истории и культуры в рамках бюджета 2006 г. на храм Богоявления с Запсковья в Пскове 5 млн. руб. будут все же получены. – Прим. ред.

2 Очевидно, идет речь о Раковорской битве, состоявшейся 18 февраля1268 года в 7 км от Раквере, когда объединенная рать Новгорода, Пскова и княжеств Северо-Восточной Руси одержала победу над объединенными силами немецких и датских крестоносцев (в 7 км от г. Раквере, совр. Эстония). Раковорская битва на 30 лет приостановила немецко-датскую агрессию. Псковский полк Довмонта-Тимофея был частью русского войска и продолжил преследование врага после окончания битвы. – Прим. ред.