Без кислорода

На встрече Андрея Турчака с прессой остро не хватало свежего воздуха

16 июня 2011 года Андрей Турчак провел очередной сеанс одновременного общения с псковской прессой. Журналистам снова предложили оценить символичность места встречи: рандеву назначили в комнате одного из отделений Псковской областной больницы. Утром Андрей Турчак участвовал в парадном открытии базового помещения создаваемого регионального сосудистого центра и поздравлял медицинских работников с наступающим профессиональным праздником (19 июня). Прессу поместили в график губернатора по пути его следования. Помещение было тесным и душным: при открытии окна в него врывался рев строительной техники, заглушавший голоса и мешавший диктофонам делать свою работу, а при закрытых окнах более чем 20 людям в комнатке площадью немногим больше 20 метров было трудно дышать. В 11 часов (аккурат в назначенное время) в дверном проеме появилась фигура Андрея Турчака. Не без иронии оглядев теснившуюся за белыми больничными столами публику, губернатор оптимистично спросил: «А что это вы тут делаете?». Журналисты ответили что-то вроде «Пирожки кушаем, чай пьем», после чего были оставлены за данным занятием еще на 45 минут. Вернувшись к прессе, пирожкам и чаю в термосе, Андрей Турчак «прошёл» два круга вопросов региональных журналистов.

Губернатор Псковской области Андрей Турчак пригласил журналистов в палату Псковской областной больницы и провел с ними сеанс краткосрочной терапии. Фото: Пресс-центр администрации Псковской области

Когда Андрей Турчак начинал свои «встречи без галстуков» с псковской прессой, то особенно обращал внимание не привыкших к такому жанру журналистов, что ожидает от этих бесед диалога и дискуссии. Но приученное к традиционным форматам сообщество псковских перьев и камер довольно быстро и практически на автомате отформатировало эти встречи в пресс-конференции.

Нельзя сказать, чтобы это было сделано планомерно и злонамеренно, но губернатор пал жертвой устойчивых стереотипов: видишь начальника – спроси, пока он не ушел. Тем более что начальник вопросов не отводит, а если и раздражается по редкому непредусмотренному планом поводу, то всё равно что-то говорит, отвечает, реагирует, как живой человек. Владислав Туманов, Евгений Михайлов и Михаил Кузнецов такими блюдами псковскую прессу не потчевали, соответственно, традиции такой не было.

По замыслу, очевидно, губернатор на таких встречах должен не только выдавать, но и получать информацию: даже если журналист не имеет возможности о чем-то написать или что-то показать, то уж сказать при встрече о чем-то важном можно.

Внешнее впечатление бывает обманчиво, но вдохновения ставшие стандартными встречи с прессой не вызывают уже и у Андрея Турчака: то ли ему становится скучно от повторяющегося раз за разом формата, то ли он не получает на этих встречах свежей информации от журналистов, то ли резонанс этих встреч превращается из желаемого политического в несущественный технический. А, может быть, Андрею Турчаку 16 июня, как и журналистам, в тесной палате Псковской областной больницы просто не хватало свежего воздуха. И тогда ни мысли, ни слова не в радость: о чем думать, когда дышать нечем.

«В преддверии дня медицинского работника не хочется никому портить настроение»

«Псковскую губернию» интересовали в первую очередь больные вопросы редакционной повестки дня: резонанс оставшихся без ответов и действий властей наших публикаций, вопросы читателей (их поступает много и не все они успевают выйти на газетные страницы).

Я спросил, какие действия предприняты губернатором в связи с деятельностью областного комитета по здравоохранению и фармации, поскольку после выхода в свет статьи «Неизлечимая льгота» [ 1 ] и проведенных после этого прокурорских и других проверок (в том числе силами контрольного управления администрации, о чем говорил сам губернатор [ 2 ]) в адрес администрации области проверок было вынесено представление прокуратуры области о несоответствии председателя комитета по здравоохранению и фармации Татьяны Ширшовой занимаемой должности.

Предполагаю, что губернатор ждал этого вопроса.

И он постарался сказать как можно меньше. Андрей Турчак подтвердил, что представление прокуратуры «действительно получено и рассматривается сейчас в администрации области. Оно касается не только рассмотрения вопроса соответствия Ширшовой занимаемой должности. Там вопрос касается ситуации, которая сложилась с обеспечением лекарствами в прошлую зиму, вопрос связан с проведением конкурсов и по федеральной составляющей [льготного лекарственного обеспечения], и по региональной составляющей [льготного лекарственного обеспечения]. Есть сроки этого рассмотрения, сроки приближаются к истечению. Я думаю, что до конца месяца последует реакция администрации области на это представление, в присутствии прокурора области оно будет рассмотрено и будет дан обоснованный ответ. До момента рассмотрения представления мы не будем комментировать его, сделаем это в адрес прокуратуры области, тем более, в преддверии дня медицинского работника не хочется никому портить настроение».

Из сказанного Андреем Турчаком можно предположить, что в администрации области в процессе вынашивания находится политическое решение: создавать ли прецедент персональной правовой ответственности руководителя крупного структурного подразделения администрации или пойти по испытанному пути поиска стрелочников, допустивших грубейшие нарушения закона «непредумышленно» и «по техническим причинам». А высокопоставленное виновное лицо может получить даже не взыскание или понижение, а широко распространенное в чиновном мире «перемещение по горизонтали» - в другую, но менее публичную, организацию.

В процессе подготовки этой публикации к печати «Псковская губерния» получила на свой очередной запрос ответ (датированный 23 июня) из прокуратуры Псковской области, в котором редакцию известили о том, что «в текущем году прокуратурой области проведена проверка по вопросу надлежащего обеспечения отдельных категорий граждан, проживающих на территории Псковской области, лекарственными средствами и изделиями медицинского назначения.

По ее результатам прокурором в адрес губернатора Псковской области внесено представление об устранении нарушений законодательства о лекарственном обеспечении населения Псковской области, которое находится в стадии рассмотрения.

Кроме того, по постановлению прокурора области от 16.05.2011, внесенному в порядке ст. 37 УПК РФ и направленному в орган предварительного расследования для решения вопроса об уголовном преследовании председателя государственного комитета Псковской области по здравоохранению и фармации, проводится проверка в порядке ст.ст 144, 145 УПК РФ».

Но если Татьяна Ширшова не соответствует занимаемой должности (а это мнение прокуратуры поддержат в Псковской области тысячи больных, остававшихся без льготных лекарств в течение нескольких месяцев), то точно так же ей не соответствует председатель государственного комитета по природопользованию и охране окружающей среды Сергей Сорокин, тесно аффилированный с компаниями по добыче и переработке древесины и прославившийся удивительными «рождественскими» аукционами по продаже права аренды псковских лесных угодий недавно созданным петербургским компаниям сроком на 49 лет [ 3 ], а также включению бизнес-проектов этих компаний в число приоритетных национальных проектов, вообще минующих при допуске к лесным ресурсам конкурсные процедуры.

Г-н Сорокин до сих пор благополучно занимает одну из ключевых должностей в системе управления региональной экономикой, а на вопросы о его прямых связях с агентами лесного бизнеса и очевидном конфликте интересов государственного служащего на сайте Андрея Турчака областные чиновники уже почти не отвечают. Да и к государственному комитету области по государственным закупкам при таком числе скандалов с государственными конкурсами объем вопросов уже давно превысил критический.

По причинам, до сих пор публично не объясненным, все эти вопросы, актуальность и объективность которых невозможно поставить под сомнение, всё ещё «рассматриваются в администрации области». И чем дольше период рассмотрения и чем длиннее линейка ничем существенным не грозящих административных взысканий, тем больше вопросов к самому Андрею Турчаку. Если все эти люди – команда губернатора, то тогда всё совсем печально. Если эти люди – не команда губернатора, то чья это команда и какую государственную должность занимает в Псковской области сам Андрей Турчак?

Отсутствие реакции на эти вопросы по существу делает их риторическими, то есть уже не требующими ответов.

«Я не назвал бы лечебные учреждения, которые не попали в сосудистую программу или в дорожную программу, пострадавшими»

«Псковская губерния» высказала Андрею Турчаку обеспокоенность (на самом деле высочайшую тревогу) многих людей, что в связи с начавшейся «модернизацией региональной системы здравоохранения» (пока я не вижу оснований снимать кавычки с этой фразы) мы можем получить несколько относительно обеспеченных материально и кадрово медицинских центров, но при этом будет окончательно разрушена сеть районных больниц, которые окажутся просто не в состоянии поддерживать минимальный стандарт стационарного (да и амбулаторного) лечения.

Результатом создания несколько лучших условий труда для специалистов в нескольких медицинских центрах на данный момент стало то, что называется «внутренней трудовой миграцией», когда районные больницы на глазах ускоренно теряют кадры, как раненый теряет кровь: из них в поисках лучшей доли уезжают терапевты, анестезиологи, хирурги.

Драматическая тенденция уже не просто наметилась, а фактически состоялась в связи с закрытием родильных отделений в целом ряде районных больниц, которая фактически может привести к очень печальным последствиям, потому что качество и количество медицинского транспорта известно, да и расстояния не только между райцентрами, но и от райцентров до деревень тоже известны. Как будут рожать женщины из Локнянского, Плюсского, Пустошкинского и многих других районов, где уже закрыты или буквально сейчас закрываются родильные отделения? [ 4 ] Будут ли люди считать удовлетворительным место проживания, где нет возможности рожать детей?

Андрей Анатольевич заметил, что «Лев Маркович, как всегда, с присущей ему долей драматизма задает свой вопрос, равно как с присущей ему способностью в одном вопросе задает два», добавил в целом, что «не назвал бы лечебные учреждения, которые не попали в сосудистую программу или в дорожную программу, пострадавшими», а по существу дела без конкретики, но успокаивающе сообщил, что «программа модернизации регионального здравоохранения затрагивает каждую районную, где-то это ремонты, где-то это покупка современного оборудования, где-то это комплекс, как в случае с базовыми межрайонными нашими лечебными учреждениями; такой ситуации, чтобы программа не коснулась какого-то района, нет. Огромная сумма денежных средств, которая поступает из бюджета Федерации и которую софинансирует региональный бюджет, целевым образом направляется на решение конкретных задач: где-то это инфекционное отделение, где-то это родильное отделение, где-то это терапия, где-то хирургия, так или иначе, каждая ЦРБ и каждая городская больница участвует в этой программе, вся сеть наших учреждений принимает участие в этой работе».

В ответ на просьбу уточнить все-таки ситуацию именно по родильным отделениям губернатор дал конкретный ответ, подтверждающий сокращение сети этих отделений по области в три раза: «Эта ситуация смотрелась в комплексе и, по оценке нашего комитета по здравоохранению, доступность этой услуги сохранена; 8 базовых межрайонных больниц будут способны качественно оказывать эту услугу».

Есть предположение, что реальным ответом жизни на этот вопрос станет уровень рождаемости в тех районах области, где в районных больницах будет прекращена деятельность родильных отделений. И поступит этот ответ весьма быстро.

Был у «Псковской губернии» еще один больной медицинский вопрос: есть опасение, что Псков, в городской больнице которого, к удивлению многих специалистов, не предусмотрено создание первичного отделения регионального кардиологического центра, не будет располагать достаточными мощностями для того, чтобы обеспечивать жителей областного центра полноценными услугами кардиологической помощи – как экстренной, так и плановой. Городская больница задыхается уже сейчас, мест практически нет, люди даже в тяжелейшем состоянии лежат в коридорах, давно существуют и никак не сокращаются большие, недопустимо долгие очереди на госпитализацию.

Андрей Турчак заявил, что «городские жители будут напрямую поступать в областной региональный сосудистый центр, поэтому количество коек в областном центре по проекту предусматривает поток [больных] по городу; это касается и неврологии, и сосудистых заболеваний. Первоначально городская больница рассматривалась в качестве первичного отделения. В итоге мы к этому придем, но это [будет] второй этап реализации сосудистой программы. Мы вчера общались с комиссией Минздрава, которую возглавляет заместитель Лео Бокерии, руководителя Бакулевского центра [ 5 ], и, по их профессиональному мнению, этой сетки (одно базовое и два первичных отделения) для нашего региона недостаточно. И недостаточно не только для наших районов с учетом нашей системы расселения и географической конструкции региона, а в том числе из-за того, что южный Великолукский центр по своему географическому расположению должен обслуживать не только Псковскую область, но и часть районов Смоленской области и Тверской области».

Эта информация прозвучала на публике впервые.

Андрей Турчак усилил впечатление фантастической перспективы и добавил, что «судьба Великих Лук (мы смотрим где-то в горизонт 2013-го года) – это появление еще одного регионального центра в Великих Луках, такого же, как в Псковской областной больнице. Тогда у нас будет возможность по программе, которая реализуется Минздравом, придав Великим Лукам статус регионального центра, получить еще два первичных отделения. Где мы эти первичные отделения разместим? Вполне возможно, что это будет Псковская городская больница, если областная больница будет не справляться с потоком пациентов, в областном центре.

Но все эти программы требуют софинансирования из регионального бюджета, а мы все-таки хотим в 2012 году получить участие региона в онкологической программе. У нас приоритетным был запуск сосудистого центра в режиме «матрёшки-тройки», а вторым этапом онкоцентр. Когда мы это сделаем, мы перейдем ко второму этапу реализации сосудистой программы».

Из описанных выше неслыханных возможностей, если снять радужную перспективу как таковую, можно сделать два жизненно важных вывода: о том, что поток кардиологических больных в самом Пскове может превысить мощности областного сосудистого центра, и к необходимости создания первичного отделения сосудистого центра на базе городской больницы придется вернуться, а также о том, что создаваемая в регионе сеть кардиологической помощи требует существенной коррекции в сторону южных районов области.

Новость о необходимости Великим Лукам (в случае создания там второго регионального сосудистого центра) принять на себя ответственность за часть территорий Смоленской и Тверской областей, породила много вопросов, ответов на которые сейчас нет, скорее всего, ни у кого.

Как будет финансироваться такой межрегиональный центр? Действительно ли будет возможно одно из двух его первичных отделений разместить не просто в Псковской области, а в областном центре – на расстоянии больше 250 км от «базы»? Не будет ли логичным просто дополнить Псковский сосудистый центр первичным отделением в Пскове? Или обеспечить первичным отделением населенный выше среднего по Псковской области «треугольник» «Дно-Дедовичи-Порхов»?

Если рассматривать Великие Луки как перспективный региональный медицинский центр, то не будет ли оптимальным для региона создать его первичные отделения в тяготеющих к административному южному центру области Бежаницах, Невеле, Себеже?

А если Министерство здравоохранения предложит разместить первичные центры Великолукского сосудистого центра в Тверской и Смоленской областях, то как это скажется на обслуживании больных из Псковской области?

Пока еще не приняты необратимые административные решения, эти вопросы не опоздали. «Скорая помощь» еще может к кому-то приехать вовремя.

«По информации, которая у нас есть и от застройщика, и от администрации города Пскова, этот вопрос решен, останки перезахоронены»

Второй блок вопросов от «Псковской губернии» касался скорбной памяти павших в Великой Отечественной войне, тень которой напомнила о себе 70-летием 22 июня 1941 года [ 6 ].

Я не мог не задать вопрос о судьбе захороненных в траншеях концлагерей «Шталаг-372» и «Дулаг-376», располагавшихся в районе современной ул. Юбилейной в Пскове: будут ли там произведены полноценные раскопки останков советских солдат [ 7 ].

Журналисты и не только журналисты знают, что при подготовке встреч крупных чиновников с прессой существует практика заблаговременного сбора вопросов. «Псковская губерния», признаемся, этой практикой, как правило, манкирует, потому что если объявили встречи «без галстуков» – будьте готовы отвечать на вопросы без предупреждения. Но в этот раз мы сделали исключение, вопрос о судьбе останков убитых в «Шталаге-372» и «Дулаге-376» задали заранее, письменно. В надежде, что к ответу на него губернатора подготовят.

Увы.

Выслушав вопрос, Андрей Турчак сказал: «Ну там же что-то проводилось, там даже перезахоранивали…».

Я напомнил, что по тем данным, которые были официально объявлены псковскими городскими властями в 2010 году, из траншей на месте «Шталага-372» и новой стройки были изъяты останки 438 человек, но не было полноценной генетической экспертизы, поэтому оценка может быть неточна [ 8 ].

Между тем, по данным официальной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, работавшей в Пскове в 1946 году, в траншеях на месте лагеря для военнопленных «Шталаг-372» (1941-1943 гг.) и там же располагавшегося в течение последнего года оккупации лагеря для гражданских лиц «Дулаг-376» (1943-1944 гг.) лежат останки 75 тысяч человек. Это крупнейший псковский концлагерь. По разным данным, от 230 до 270 тысяч человек погибли в годы оккупации в концлагерях на территории Пскова.

Уже несколько многоквартирных жилых домов стоят прямо на могильных траншеях, куда сбрасывали тела людей. К вечному ужасу и позору Пскова, останки людей из котлованов поначалу вывозились самосвалами ныне банкротным «Ремстроем-2» на городскую свалку в районе Ваулиных Гор, и этот позор не смыть уже ничем, если только не перебрать руками все эти отвалы. Часть траншей находится не под домами, а под дорожками, клумбами, детскими игровыми площадками рядом с жильем. Тысячи людей живут сейчас на останках советских пленных.

Раскопки в 2010 году, начатые после вызвавших общественный скандал публикаций в «Псковской губернии», были прекращены в принудительном порядке, нынешний застройщик [ 9 ] категорически отказался вести дальнейшие работы по изъятию останков.

Официально (согласно Закону) обязанность вести раскопки и перезахоронения останков военного времени лежит на органах местного самоуправления (администрации города Пскова), но никаких денег для этих масштабных раскопок у города нет.

(«Конечно», - быстро отметил Андрей Турчак).

Между тем, российские законы категорически запрещают строить жилье в местах массовых захоронений.

«Это вопрос, наверно, к тем, кто выделял эти участки под строительство…», - помянул Андрей Турчак, не называя поименно, предшествующую городскую администрацию Михаила Хоронена, где строительными делами долгие годы заведовал Юрий Носов.

«Но сейчас та ситуация, которая есть сейчас: не изъяты даже те останки, которые находятся не под фундаментами домов, останки по-прежнему лежат в этих траншеях…», - это ситуация сегодняшнего дня, и я попытался вернуть разговор в сегодняшний день.

«По тем домам, которые построены… строятся там… все-таки останки изымались и перезахоранивались», - не очень уверенно настаивал на своем Андрей Турчак.

«Чуть-чуть…», - вынужден был напомнить я.

Здесь Андрей Турчак сам сказал еще об одном аспекте печальной судьбы «Шталага-372» и «Дулага-376»: о памятном знаке на месте массовых захоронений, в настоящее время демонтированном: «По поводу мемориального знака, насколько я знаю, администрация [города] уже определила место переноса этого знака и его установки. Сейчас он находится на ответственном хранении, то есть его никто не снял просто так, о нем не забыли и никуда его не выкинули».

Но тема дольщиков вышла на поверхность всё равно: «Для нас и для нашей администрации вопрос дольщиков важен. Я думаю, что все понимают: люди платили свои деньги под определенные обязательства «Ремстроя». И то, что компания подхватила этот проект и в большой степени в ущерб своим экономическим показателям его реализует… ну… мы имеем то, что имеем…».

Нет, наверно, всё же губернатор в курсе вопроса.

Продолжать дискуссию о положении дольщиков в разговоре о судьбе останков погребенных в траншеях концлагерей мне не хотелось, потому что я вижу здесь две разные проблемы и не хочу их объединять. Объединяет их место трагедии (уже навсегда), а ответственность за достойное человека погребение павших в любом случае несут власти. Даже если не хотят нести, всё равно несут.

Я спросил: «Кто обязан принять решение об изъятии останков?».

Андрей Турчак не ответил и настаивал на своем: «Ещё раз скажу: по информации, которая у нас есть и от застройщика, и от администрации города Пскова, этот вопрос решен, останки перезахоронены».

Губернатор Псковской области в 2011 году публично переписывал страницы истории Великой Отечественной войны.

Я изумился: «Андрей Анатольевич, перезахоронены 438 человек, это официальная оценка администрации города Пскова, она опубликована…»

Андрей Турчак не соглашался категорически: «У нас другие оценки, исчисляемые тысячами, не 500 человек, а тысячами…».

Мне оставалось только придерживаться (в кои-то веки) официальной версии: «Официально сказали: перезахоронены 438 человек.... Но там погибли 75 тысяч человек, траншеи были обнаружены во время строительных работ… К кому обращаться, Андрей Анатольевич?!!», - ну не кричать же.

Андрей Анатольевич ответил: «Обращаться к дольщикам. Кто будет с ними разговаривать? Вы пойдете с ними разговаривать?».

Я на самом деле готов и об этом говорить с дольщиками, о судьбе которых «Псковская губерния» писала не раз [ 10 ], и если вдруг по каким-то причинам кто-то из них не знает об этой земле САМОГО ВАЖНОГО, я готов им рассказать, но не о дольщиках шла речь: «Нет, подождите, к кому обращаться по раскопкам траншей с погибшими, дольщики же не могут финансировать эти раскопки!»

Губернатор ответил: «К кому обращаться, к администрации города, куда еще…».

Мы обратились к Петру Михайловичу [ 11 ], Андрей Анатольевич.

Ждём ответа.

Но стройка продолжается. Потому что до сих пор «главное – достроить дом».

Ни один человек из органов власти в этих домах не живет и, уверен, жить не будет. Потому что чиновники хорошо знают, что это за дома.

Народ живет на костях народа. И платит за это свои деньги.

А редкие родственники погибших на этом страшном месте впервые в жизни приезжают в Псков и не знают, где возложить цветы и где поставить свечи [ 12 ].

Но 22 июня 2011 года в Пскове было всё чинно и благородно.

Только за строительным забором у «Шталага-372» и «Дулага-376» литию не служили и цветов не возлагали. Как и во дворах перед заселенными тысячами людей домами. А надо бы. Хоть до кого-то дошло бы, что происходит.

Есть павшие. Могил нет.

Дома строятся. Жизнь продолжается.

Дышать совершенно нечем.

Лев ШЛОСБЕРГ

 

1 См.: Л. Шлосберг. Неизлечимая льгота // «ПГ», № 11 (533) от 23-29 марта 2011 г.

2 См.: Л. Шлосберг. Любитель сцены // «ПГ», № 12 (534) от 30 марта – 5 апреля 2011 г.

3 См.: Л. Шлосберг. Лесной угодник // «ПГ», № 4 (526) от 2-8 февраля 2011 г.

4 См. в этом номере материал Дениса Камалягина «Наше дело – не рожать…».

5 Научный центр сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева (Москва).

6 См.: «…Месяц июнь на столетья вперёд – Двадцать второе число» // «ПГ», № 24 (546) от 22-28 июня 2011 г.

7 См. подробно: См.: М. Киселев. На псковских могилах не ставят крестов // «ПГ», № 33 (302) от 30 августа – 5 сентября 2006 г.; Е. Ширяева. Живые и мертвые // «ПГ», № 19 (388) от 14-20 мая 2008 г.; Е. Ширяева. Город мёртвых // № 37 (406) от 17-23 сентября 2008 г.; А. Старков. Дважды убитые // № 24 (495) от 23-29 июня 2010 г.; Редакция. Хоронить нельзя строить // «ПГ», № 27 (498) от 14-20 июля 2010 г.; Л. Шлосберг. Главное – достроить дом? // «ПГ», № 34 (505) от 1-7 сентября 2010 г.; Л. Шлосберг. Пески забвенья // «ПГ», № 18 (540) от 11-17 мая 2011 г.; Л. Шлосберг. Сильнее звука // «ПГ», № 21 (543) от 1-7 июня 2011 г.

8 Похороны останков 295 советских военнопленных, найденных в траншеях «Шталага-372» при участии областной военно-патриотической поисковой общественной организации «След пантеры», состоялись на мемориальном кладбище «Пески» под Псковом 30 сентября 2010 года. Из 295 воинов опознать удалось только двух по именным медальонам. Родственников Тази Хайретдинова удалось найти, а поиски родственников второго опознанного воина — Александра Семёнова, уроженца Ленинградской области — продолжаются. На похоронах глава города Иван Цецерский сказал: «Мы остановили стройку на улице Юбилейной, чтобы предать земле должным образом тех, кто был замучен в концлагере». Если доверять статистике советской комиссии по злодеяниям немецко-фашистских захватчиков и статистике общественной организации «След пантеры» о 438 найденных останках, то ненайденными и незахороненными в районе стройки на улице Юбилейной в Пскове остаются сегодня останки 74 тысяч 562 человек, погибших в «Шталаге-372» и «Дулаге-376». – Прим. ред.

9 Это строительная компания ООО «Центр эксплуатации объектов недвижимости» (ООО «ЦЭОН») из Санкт-Петербурга, а продажей жилья в жилом комплексе «Юбилейный» «с видом на Кремль» занимается компания «Петербургская недвижимость», входящая в состав инвестиционно-строительного холдинга Setl Group. Подробнее см.: М. Киселев. Дальние родственники // «ПГ», № 41 (462) от 28 октября – 3 ноября 2009 г.

10 См.: М. Киселев. Банк или пропал // «ПГ», № 36 (457) от 23-29 сентября 2009 г.; М. Киселев. Доля риска // «ПГ», № 39 (460) от 14-20 октября 2009 г.; М. Киселев. Дальние родственники // «ПГ», № 41 (462) от 28 октября – 3 ноября 2009 г.

11 Пётр Михайлович Слепченко – глава администрации города Пскова.

12 См.: Л. Шлосберг. Пески забвенья // «ПГ», № 18 (540) от 11-17 мая 2011 г.